За тобой следят до последнего момента, чтобы ты не мог оставить деньги...
Когда раздаётся сигнал воздушной тревоги, а сегодня он раздавался дважды, никто не бежит, сломя голову. Все спокойно направляются в ближайший подвал. Здесь вас также готовы накормить и напоить.
Улыбаются люди. Салфетки. Варенье...
Раскуроченные магазины, но никому и в голову не приходит зайти туда и что-то взять. Мебельный. Продуктовый. Хозтовары.
У всех есть всё необходимое, а чего нет, подвезут завтра.
И бои. Они не прекращаются. И значит, гибнут ребята, оторванные пантюркистской швалью от семьи, работы, учёбы...
Всё не так, как в первую войну. Но и люди там, на передовой, стоят другие. Молодые. Они не понимают, почему кто-то хочет, чтобы их здесь не было.
Кто эти люди? Почему они расстреливают наши дома? И почему они не понимают, что мы никуда не уйдём со своей земли... Трудно, а стоят насмерть.
И в перемирие здесь никто не поверил. Не расслабились. Стояли и стоять будут... Вся надежда только на себя и своих.
Интересно, а кто-то в мире знает о том, что турки успели старушку с её сыном-инвалидом зарезать? А за новостями следят?. ...
Ашот Газазян
Journal information